Простите за предлог «за» в названии поста, но он тут очень органичен:)

Тема наркопритонов неожиданно всплыла в самарской ФБ тусовке благодаря вопиющему случаю, который произошёл на днях с Ингой Пеннер - журналисткой ТК «Самара-ГИС».



А именно - два дня назад в лифте дома, где располагается офис редакции, на неё попытались напасть.

Рядовой случай? Возможно.

Но Инга настаивает на том, что это скорее всего не просто залётный маньяк, а посетитель «наркопритона», который давно и плотно действует в одной из квартир дома, где располагается редакция ГИСа.

Под постом Инги в Фейсбуке, где она выложила скрин-шоты объяснений ситуации Сергеем Гольдштейном, разгорелась нешуточная дискуссия:


https://www.facebook.com/100001502571171/posts/2031391970254202/

Ещё бы! Комментарий Сергея Гольдштейна сух, официален и не проясняет ровным счетом ничего.

Что за фонд? Как так получилось, что этот «фонд» посещают явно «маргинальные элементы»? Чем в таком случае «фонд» отличается от притона?







Впрочем, нашлись и те, кто принял сторону правоохранителей:



И самое главное - что дальше? Инге и ее коллегам продолжать ходить на работу, зная о том, что любого из них могут прирезать в подъезде или лифте их офиса?!

А сколько вообще таких притонов по городу? А если бы не напали на медийную личность, то никому и дела нет?

Что думаете?


П.С. Информация к размышлению. Сегодня абсолютное большинство (порядка 90%) заключённых любой колонии - осуждённые по ст.228 - наркотики. Молодые ребята - закладчики, наркоманы, рядом проходящие и проносящие. Полиция ловит их пачками. Сроки - кошмарные. От 8 до 25 лет. Статистика настолько ужасающая, что ее нигде стараются не озвучивать. Сейчас не 90-е, а гораздо, гораздо хуже:( И на фоне этого информация о фондах-притонах выглядит странно..